Жизнь и смех вольного философа Ландауна. Том 2. Ландаун навсегда! (Хохмоэпическая трилогия) - Валерий Мирошников

Насколько Денис понимал ситуацию, Нитуп не уступит, он теперь в касте неприкасаемых, прокаженных, нерукопожатных для Запада. Запад сглупил и сам загнал его в угол. Теперь, если Нитуп уступит, он разделит судьбу Милошевича и Каддафи. А может Запад сознательно демонизирует Нитупа, чтобы сменить власть в России быстро и кардинально, чтобы будущим российским руководителям не повадно было даже играть в самостоятельность, чтобы даже думать о ней было бы страшно и противно, как о… мужеложстве. Значит, придется стрелять. Может сегодня, может через неделю. Денис очень тщательно спланировал пути отхода. И он знал, что такое же задание получил не он один. Вокруг площади наверняка посажено еще 3—4 снайпера. Руководители проекта сознавали, что умом Россию не понять, у русского, тем более на родной земле, всегда может проснуться совесть, любовь к Родине и еще сотня не известных науке болезней. Поэтому они всегда подстраховывались.

Лариса не волновалась, ее распирало какое-то незнакомое, а, может быть, давно забытое чувство. Сердце колотилось, а голова была удивительно ясная, даже зрение обострилось. Она отчетливо различала людей в темной форме на крышах домов и за стеклами верхних этажей. «Охрана!» – подумала она и забыла про это. Это все не имело значения, сейчас на нее снизойдут Дух и Любовь.

Ландаун начал свою пятиминутную речь, подавившись и закашлявшись. Даже старому казаку, пофигисту-философу видеть перед собой многотысячную толпу, ждущую – принять или освистать тебя – это достаточно суровое испытание. Лариса послала напарнику свет и тепло, и голос вернулся к Ландауну.

– Вы пришли сюда потому, что ненавидите Нитупа. Но есть более глубокая причина вашего присутствия здесь. Вы хотите быть счастливыми, быть любимыми, быть свободными. Вы надеетесь, что сегодняшний день станет шагом на пути к счастью. И вы правы. Я привел вам живое доказательство счастья. Посмотрите на эту женщину, полную молодости, сил, вдохновения, с сияющими глазами богини. Неприлично интересоваться у дамы о ее возрасте, но сегодня это правило устарело. Я хочу, чтобы вы догадались, сколько ей лет. И после этого вы много интересного узнаете о Нитупе. Давайте! Угадайте! Кто больше?

– Тридцать! Двадцать восемь! – кричали мужчины

– Тридцать два! Тридцать пять! – возражали женщины.

– Вы все правы! И все ошибаетесь! – прокричал Ландаун. – На самом деле ей столько лет, сколько она захочет! Лариса, скажи пару слов!

Лариса обвела всех ликующим взглядом, от которого женщинам стало тепло, а мужчинам жарко:

– Друзья, я так рада вас видеть сегодня! Это такой праздник! Еще два месяца назад я испытала бы сожаление от того, что у вас есть надежда на счастье, а у меня ее нет. Но все изменилось. Два месяца назад мне было пятьдесят лет, и жизнь моя катилась к концу, а сейчас я снова молода, и у меня все впереди.

– Пятьдесят? Не может быть! – шептались внизу женщины.

– Пятьдесят? – уточнил один из руководителей митинга у другого. – Загибает!

– Я думала, для меня уже все кончено. Что я никогда уже не научусь играть на пианино, не побываю на Амазонке, никогда не полюблю, не рожу ребенка. Удивительно, но сейчас я снова хочу жить. Я люблю жизнь. Я сегодня сыграла первую гамму на синтезаторе. Я буду учить языки и ездить по миру. И я смогу объехать весь мир, потому что моя новая жизнь только началась. Я хочу и я могу, теперь я могу родить ребенка моему любимому мужчине, которого я обязательно найду.

– В пятьдесят лет родить? Она с ума сошла!

– Я не верю, что ей пятьдесят. Паспорт бы посмотреть.

– Моя единственная проблема, что в паспорте я выгляжу гораздо старше, и постовые на улицах меня принимают за мою дочь. А все это благодаря вот этому волшебнику, который совершил чудо всего за два месяца. Правда, он и сам два месяца назад был лысым очкастым занудой, а теперь посмотрите на него. В него влюбиться можно!

– Спасибо, Лариса! – рассмеялся Ландаун. Ему стало легко и радостно. – Вот что значит этот день для вас. С этого дня возможно все! Сколько совершено ошибок и глупостей по молодости и неразумию, как вам всегда хотелось вернуться в юность и все исправить, и сказать самые главные слова. Но посмотришь на брюшко, потрешь лысину – и понимаешь, что возврата нет, и сил нет, чтобы начать сначала. Но с сегодняшнего дня все не так. Сегодня возвращение в молодость возможно. И если еще вчера вы могли себя уговаривать потерпеть эту занудную жизнь еще 20 лет до пенсии и 30 до смерти, то сегодня компромиссы уже невозможны. Если жизнь вечна, то она может быть только вечно-счастливой!

– У вас осталась минута! – предупредил ведущий.

– А теперь перейдем к Нитупу! – сменил тему Ландаун.

Денис вначале мало прислушивался к речам ораторов. Они все старались давить на эмоции, глубина мысли ими отторгалась уже на уровне рефлексов. Только такие кадры могли составить пробивную силу революции, только такие кадры могли потрафить простецки-эгоистичной душе толпы. Таких подбирали, таких обучали разным незамысловатым премудростям – организации связи, быстрой мобилизации, хамскому неприятию ценностей указанного противника. Таких и бросали в бой, как роботов, которые, будучи однажды заведены, до окончания завода отрабатывают вложенную в них программу. Таких было не жалко стрелять. Настолько были очевидны ниточки, за которые их дергали, что разум Дениса отказывался признавать их человеческими существами. Просто марионетки в тире. Ему платят, он выбивает приз.

Но этот смешной философ привлек внимание бывалого киллера. Он почему-то заговорил о счастье, о молодости, о любви. И чувствовалось, что это не демагогический ход, чтобы потом перескочить к политике, а что-то очень важное, что-то глубинное. Денис напрягся, ожидая, что сейчас что-то будет. Но когда это что-то все-таки началось, он не успел заметить. Как и вся площадь, он пропустил удар и поплыл в мыслях куда-то в далекие безоблачные годы, когда еще не было предательства, смерти, боли, а были молодость, весна, любовь, надежда.

А, может быть, дело было в этой девушке, которая сопровождала философа, а однажды взглянула прямо в глаза Денису, словно могла видеть его без всякой оптики. И этот взгляд настиг его как выстрел – прямо в лоб. Он помотал головой, приходя в себя. Он уже давно вычислил своих коллег по снайперскому цеху, двое на крышах, один на 6 этаже здания банка. В оптический прицел Денис заметил, как среди организаторов митинга началась какая-то суета, им звонил кто-то наблюдавший за всем из-за кулис и явно понимавший больше, чем сержанты и фельдфебели армии революции. «Его убьют!» – понял вдруг Денис и с сожалением посмотрел на смешного философа. Эти бестолочи-организаторы митинга уже потеряли контроль над толпой, они не смогут его даже стащить со сцены. Народ им не даст. Значит, в дело пойдет запасной вариант. Он дослал патрон в патронник. Он ждал приказ, но не мог сосредоточиться. В голове мелькали какие-то картины из прошлого, солнечное лето, речной берег, крики ребятни, Лариса в ярко-красном купальнике. Точно! Это же Лариса! Это в нее он был влюблен в той своей давно забытой жизни. Но как она изменилась! Нет, она осталась такой же, но что-то изменилось в ней. Может быть, взгляд, а может… Выглянуло Солнце, осветив здания, зиму, многотысячный митинг. Почему-то на площади раздалось мощное «Ур-а-а!». Очередь из трех выстрелов была беззвучной, но все они попали в цель…

– А теперь перейдем к Нитупу! – поторапливаемый организаторами, заговорил Ландаун.

– Погоди! Стой! – раздались выкрики из толпы. – Подробности давай! Мы записываем!

– Я бы жене своей посоветовал!

– Да я бы и сам сбросил лет «цать»!

– Подробности вы найдете на сайте [битая ссылка] www.tartaria.ru. А теперь все-таки о Нитупе. Он хочет сохранить свою власть? Да! Но он попал в ловушку, и из этой ловушки нет выхода, кроме того, что предлагаю я. Все люди стареют!

Конец ознакомительного фрагмента.